ВИТАЛИЙ УЛИЦКИЙ, АВТОР ПРОЕКТА "ТОРБА", РУКОВОДИТЕЛЬ АГЕНСТВА USP Events.

В начале 90-х гг. флагманом заведений клубного типа был «Плэй оффс», который первым стал работать, учитывая веяния нового времени. Именно там проходили вечеринки со специально приглашенными диджеями, и случайно попавшие люди не могли понять, что, черт возьми, происходит. Все было в новинку: алкоголь за валюту, бизнесмены с личной охраной.

Потом первые признаки изменяющейся реальности перекочевали в гостиницу «Русь» (клуб «Варшава»), куда тоже заглядывали диджеи, постепенно приучая тамошнюю публику к новой музыке. Спонтанно возникали какие-то вечеринки, и даже иностранцы, ненароком попавшие на эти дилетантские ивенты, оценивали их положительно, наивно полагая, что такая ночная жизнь в столице повсюду, и что Киев стал действительно европейским городом. В 1996-1997 гг. стартовали регулярные вечеринки, которые маркировали себя как «трансовые» и «рейвовые». Такими были «Диско-2000» (это одно из первых народных заведений, сейчас на его месте находится боулинг-клуб «Страйк»), а также «Бинго», «Нью-Йорк», «Премьер» (в бывшем кинотеатре «Жовтень»).

Но это были клубы без музыкальной специализации. То есть это были некие танцевальные молодежные павильоны, которые не заморачивались на интерьерах, а создавали «клубный» антураж лишь с помощью темноты и световых приборов. В то же время открылся Cinema, где диджеи начали усиливать свое влияние на музыкальную политику заведения, и, пожалуй, первый «профильный» трансовый клуб Ultra.

В 1995 году мы стартовали с проектом «Торба», который для многих стал вехой в клубной жизни. Регулярно переезжая из клуба в клуб, проект имел четкую рейв-направленность и состоял из тех компонентов, которые сейчас нам кажутся привычными, а тогда считались весьма оригинальными — перформансы художников, авангардные коллекции модельеров, специально приглашенные фрики, создающие правильную, слегка провокационную атмосферу на танцполе, и, конечно же, не слыханная ранее музыка.

Мы усовершенствовали световые эффекты, организовали чил-ауты, сделали фишкой интригующие интерьеры, которые продумывались для каждой отдельной вечеринки. У нас выступали знаменитые на то время F. R. U. I. T. S., «Новые композиторы», DJ Фонарь, Диггер...«Торба» каждый раз переезжала из клуба в клуб, таким образом задавая новые стандарты в музыке, дизайне, пиаре. Поэтому наш формат моментально стал популярным.

Первая «Торба» прошла в «Нью-Йорке», где отечественные рейверы наконец-то смогли увидеть друг друга и познакомиться. Так возникла рейверская тусовка, уже не разрозненная по районам, а объединенная. Параллельно с этим стали возникать закрытые пати, не предназначенные для широкой публики. Такие рейв-сходняки устраивали, например, братья Константиновские. За музыкальный формат и вообще мировоззренческие принципы ответственность несли диджеи AlexK, Костя Мишуков, Ваня Дербастлер, Виталик Айс, Йоши и другие.

Многое делалось не из корыстных побуждений, не за гонорар, а просто на энтузиазме. И даже аматорские придумки с использованием слабых технологий того времени задавали моду в обществе и заставляли говорить о себе. Последняя «Торба», проведенная в 97-м в Доме кино на 4-х этажах с разными танцполами, несколькими чил-аутными зонами и живым виджеингом в исполнении Sampled Pictures, вообще определила новый подход к пониманию масштабных музыкальных событий. Когда стали появляться вечеринки с заблаговременной организацией, то возникла целая эстетика флаеров. Флаер как коммуникация, создающая впечатление о проекте, стал новомодной фишкой в городской среде.

Помню, как на вторую «Торбу» мы сделали флаер, который представлял собой вкладыш для аудиокассеты с цитатами играющих диджеев. А саму кассету с треками можно было приобрести уже на вечеринке. Не сочтите меня сентиментальным, но сегодня над пригласительными так уже не маньячат и не тончат. Сейчас нам понятно, что рейв-культура во многом основывалась на психотропных средствах, хотя тогда об этом никто еще открыто не говорил. Но именно с этим было связано то, что очень успешная «Торба» прекратила свое существование на пике популярности. Реагировать на проблему можно было только одним из трех способов — либо принять это как данность, либо участвовать и контролировать, либо бороться с этим. Ни один из этих трех вариантов для меня был неприемлем. Я не хотел ни лицемерить, ни принимать в этом участия, ни воевать за здоровый образ жизни. Поэтому «Торба-рейв» как проект был закрыт. Я не хотел способствовать созданию среды для распространения наркотиков, которая однажды обязательно бы привела всех нас к жестким последствиям.

Единственный положительный аспект в популяризации технокультуры, о котором стоит сказать, это то, что бандиты, заходящие все чаще в клубы, пройдя через определенный психоделический опыт, стали толерантнее относиться к окружающим. Новая субкультура вошла в обиход без физиологического негатива, часто свойственного смешению мировоззрений и эстетик. Хотя также стоит отметить, что в своей массе аудитория как того времени, так и нынешнего больше расположена к алкогольной культуре, нежели к психоделической. В этом, наверное, и кроется причина того, что Киев так до конца и не воспринял рейв как безоговорочно «свой» формат.

В 1997-м стали появляться коммерческие клубы, также посвящавшие определенную часть своего рабочего времени формату рейва. «Плэй оффс» и «Фламинго» в свой последний период работали в таком формате. Здесь уже не было ни мировоззрения, ни поэтизации, это был только бизнес. А такие мультиформатные заведения, как «Динамо-Люкс» просто обслуживали вкусы новой буржуазии и в музыкальном плане редко склонялись к рейв-культуре. В основном они культивировали электронную попсу, в отличие от «мировоззренческих» Cinema, Ultra и Zair. Впоследствии возможность путешествовать по миру во многом сказалась на моем понятийном уровне, и сегодня такое понятие, как «хороший ночной клуб» я могу употребить относительно заведений Ибицы, Барселоны, Парижа, Лондона, Нью-Йорка, но никак не Киева.

Хорошие клубы — это своеобразные фабрики новых ощущений и смыслов, а не просто тинейджерские дискотеки. А создание заведений, интересных взрослым людям, пресыщенных опытом, поднявших планку в представлении о прекрасном, настолько дорого, что в Киеве этого не произойдет еще очень долго. Если вообще когда-нибудь произойдет. Столичные клубы упрямо продолжают продуцировать набор надоевших стереотипов, которые для меня и для людей моего круга уже лет 10 не являются магнитом внимания. Сегодняшний финансовый кризис, конечно, внес свои коррективы в клубный бизнес, но до катастрофы дело не дойдет, я в этом уверен. Да, сегмент премиум-аудитории уходит. Но менеджеры среднего звена еще не потратили все свои деньги. А это значит, что история киевского клаббинга еще не закончена.

КСЕНИЯ ПОЛИЩУК, ЭКС-СОТРУДНИК АРТ-ДЕПАРТАМЕНТА КЛУБА "ДИНАМО-ЛЮКС", СОУЧЕРЕДИТЕЛЬ EVENT-АГЕНСТВА HAPPY PEOPLE

Был «Нью-Йорк», был «Чикаго», был «Бинго». Но интереснее всего было наблюдать за развитием клуба «Динамо-Люкс». Это был один из тех немногих клубов, ориентированных именно на рейверскую культуру. Активная жизнь Андрея Крапивного. Он собрал там очень яркую тусовку, сделал упор на хороших диджеев и правильных МС. И, наверное, это был первый клуб, который раскручивал своих резидентов как поп-персонажей. И еще Крапивный сформировал отличную пиджейскую команду. Он уделял внимание не только внешности танцовщиц, но и особенностям их пластики, костюмам и времени их появления на публике. Клуб просуществовал 5 лет, и это был оптимальный срок. Ведь любое успешное заведение через 5 лет нужно либо закрывать, либо ребрендировать. Таков закон рынка.

Сейчас, когда только в центре Киева уже довольно много ночных клубов, должно было произойти их форматное разделение. Но этого не случилось. Отсюда и скука на этом поле: все клубы похожи друг на друга, все играют одну и ту же общехавательную музыку для публики с замашками нуворишей. В столичной клубной жизни затишье — ничего интересного не происходит, смысла куда-то идти нет. Поэтому не столько из-за финансового кризиса, сколько из-за этой «клубной усталости» люди все чаще начинают вспоминать формат квартирных вечеринок. Такие «квартирники» всегда проходят с какой-то изюминкой, фантазией и интригой, и это постепенно делает их все более и более модными.

КИРИЛЛ КИСЛЯКОВ, ФОТОГРАФ

Раньше клубная культура хотела выглядеть элитарной и выстраивалась за счет недопуска большинства в ареалы обитания сливок общества. Никто не отменял такие места, как «Бинго» или «Голливуд», куда народ валом валил, но для того чтобы попасть в «Чайковский», нужно было быть гораздо более изобретательным. То есть ты должен быть кем-то, а не просто купить входной билет. Идея фейсконтроля состояла в том, чтобы при входе определять по манере поведения людей, насколько они готовы окунуться в атмосферу греха, а не насколько они платежеспособны. И даже если ты чей-то там сынок, ты не пройдешь, если кроме понтов и бабла у тебя больше ничего нет. Селекция была правильная.

Сейчас эта традиция имитируется: богатые больше выпендриваются перед толпой, даже не пытаясь при этом быть по-настоящему кем-то. Да и фейсконтроля больше не существует. «У нас закрытая вечеринка, только для друзей, поэтому платите 120 грн». Вот она, симптоматика нашего времени. Никто не пытается мифологизировать клубную жизнь, а без мифа она не может существовать. Вот вы знаете, как выглядел «Чайковский» днем? Дощатый пол, в который втоптаны набойки каблуков, сережки, кольца, депутатские значки. И уборщица, которая все это выковыривает. Да, было время…

ВИТАЛИЙ БАРДЕЦКИЙ, ПРОДЮСЕР АГЕНСТВА PromoOcean, СОВЛАДЕЛЕЦ КЛУБА «Хлеб».

Такой термин, как «клубная культура» всегда ставит меня в тупик, особенно в нашем территориальном контексте. Это никакая не культура. Культура связана с определенным рынком и всеми его составляющими. А у нас понятия «клубный рынок» просто не существует, он только сейчас понемногу начинает формироваться. Да и в остальном мире уже никакой клубной культуры не существует. Есть просто некий вид бизнеса, подобный ресторанному.

В 90-х, когда это явление было новым для всех, когда энтузиазма и фантазии было хоть отбавляй, тогда, наверное, это могло еще восприниматься как некое подобие субкультуры. Но именно субкультуры! Новая музыка, новые наркотики, новая манера поведения. Люди приходили в клубы за новыми ощущениями, а не для того, чтобы убить вечерок. Я в то время жил в Европе, поэтому чуть раньше увидел, как субкультура с ее пафосом и безумием постепенно превращается в рациональный обыденный бизнес.

То же самое произошло и у нас. Просто у нас не было яркого расцвета клубного движения, поэтому нет и стабильного, понятного рынка. Как интуитивный маркетолог, я нашел нишу, которая сработала в Киеве. Финансово мы не могли соревноваться с клубамицентральной части города. Собственно, нам это было и неинтересно. Знаете, когда у нас появились первые FM-станции, все они были одинаковыми по формату. И только со временем, когда станций становилось все больше, произошло разделение форматов: кто-то стал работать только с шансоном, кто-то — только с ретро, а кто-то — с джазом.

Примерно так же ориентировались и мы, запуская клуб «Хлеб». Мы хотели получить свою целевую аудиторию и не делить ее с другими клубами. «Хлеб» — не андеграундный клуб. В Берлине мы считались бы вполне респектабельным заведением. Но в Киеве свои критерии буржуазности. Мы просто стараемся придерживаться единой концепции и в музыке, и в интерьере. И мы являемся одним из настоящих «клубных» клубов в городе, потому что наша постоянная аудитория приходит в «Хлеб» за музыкой и за коммуникацией, а не для того чтобы засветиться перед телекамерами на каком-нибудь фуршете.

Финансовый кризис вряд ли так уж сильно отразится на нашем клубе, поскольку мы изначально делали ставку на атмосферу квартирной вечеринки, а она не завязана на каких-то серьезных финансовых вложениях. С другой стороны, кризис хорошо стимулирует рынок — возрастает конкуренция, а значит, увеличивается потребность в креативе. Да и финансовые отношения между клубами и артистами наконец-то нормализуются. А то размер гонораров некоторых диджеев меня просто ставил в тупик: откуда такая неадекватность, на чем базируются эти заоблачные цены? Так что я рад кризису. Клубы платят меньше, артисты стараются больше, публика в выигрыше.

ВАДИМ КОНДРАТЕНКО, ЭКС-УПРАВЛЯЮЩИЙ КЛУБА "Вензель"

Главной ошибкой клуба «Вензель» были мои иллюзии относительно киевской публики. Она оказалась не готовой к тому музыкальному формату, который тогда был актуален в Европе. Я ориентировался на продвинутую часть аудитории, но таких людей, к сожалению, оказалось не так много. Мы первые привезли в Киев Dj Chloe, Sascha Funke, D’Julz, Rhytm Code, Smash TV, Стаса Борецкого, «Елочные игрушки». И что? И ничего! В общем, мы стартанули раньше, чем рынок был к этому готов. Опередили время. Да и у учредителей были иллюзии, что «Вензель» может стать мегагламурным местом. Но чтобы зарабатывать на гламуре деньги, нужно быть частью этого самого гламура. А публика, прикормленная в «Декадансе», «Сейфе» или «Велюре», менее всех остальных готова к модным музыкальным тенденциям.

Несмотря на весь социальный пафос, музыкальные вкусы у этих людей весьма лоховские. А клубы не могут заниматься культпросветом, это бездарное занятие. Кого просвещать, если «Чайковский» возил к себе Galleon и подобную суперпопсу, а у публики складывалось впечатление, что это и есть мировой тренд? И такие музыкальные вкусы прививаются нашими массмедиа. То, что крутится на М1 или ОТV, и есть в сознании потребителя модная музыка. И доказать, что это не так, невозможно. Есть, конечно, клуб «Хлеб» — отличная музыкальная политика, отличный звук.Но людям моего возраста некомфортно в этом подвале, для меня это слишком маргинально. Я надеюсь, что однажды всетаки будет найдена золотая середина.

АНАТОЛИЙ КОМПАНИЧЕНКО, УПРАВЛЯЮЩИЙ КЛУБА Heaven, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР CMP Consulting.

Сегодняшний клубный бизнес — это последовательное развитие тех основ, которые были заложены в 90-х. Тогда были сформированы определенные стандарты, которые сейчас вовсю используются и форматируются. Об истории великого клуба «Харлей» и его вечеринках до сих пор рассказывают легенды.

А империя «Динамо-Люкс»! А «Чайковский»! Это реально культовые места! И я категорически не согласен с тем мнением, что клубная культура себя изжила. Наоборот, наконец-то сформировался клубный рынок, многие тенденции находятся в развитии, многие идеи получают свое воплощение. Спад может начаться только при перенасыщении рынка, а нам до этого еще слишком далеко. Например, клубов, готовых принять более чем тысячу человек, у нас всего три — «Арена», «Саксон» и «Форсаж».

Все остальные рассчитаны на гораздо более узкую аудиторию. Другое дело, чтоу нас по-прежнему дефицить «правильных» заведений, работающих по схеме западных клубов. Поэтому Heaven мы изначально позиционировали как клуб не для дискотеки, а для формирования определенной аудитории и обслуживания ее интересов. Разнообразные формы отдыха для конкретной целевой аудитории. Мы определили для себя сегмент и работаем только в нем. Так что это только начало правильного пути.